100 дней боёв в Сирии. Что стоит за успехами сирийской армии?

За последние несколько недель сирийской армии удалось добиться существенных успехов в ряде районов страны, особенно в северо-западной провинции Латакия. Освобождение от террористов нескольких ключевых населенных пунктов с прилегающими территориями позволяет говорить о серьезном изменении характера конфликта.

Накопленный результат

Происходящее в Сирии прокомментировал главный редактор журнала «Арсенал Отечества», в прошлом офицер Генштаба, полковник запаса Виктор Мураховский.

— Виктор Иванович, чем можно объяснить нынешние успехи сирийских войск? Можно ли говорить о переходе количества в качество?

— Успех сирийцев обусловлен несколькими причинами. Во-первых, заработала (благодаря российской помощи в первую очередь) система подготовки и оснащения подразделений сирийской армии. Получившие новое вооружение и технику батальонные тактические группы после курса боевой подготовки действуют гораздо эффективнее, и число таких подразделений растет.

Во-вторых, это восстановление (также с помощью России) системы ТОиР (техобслуживания и ремонта) вооружения и военной техники, от авиации до боевых бронированных машин и автотранспорта.

В-третьих, безусловно, кумулятивный эффект ударов российской авиагруппы. Он не проявляется мгновенно. Результат ударов накапливается. Уменьшается объем вооружения, боеприпасов, топлива, которым могут распоряжаться террористы, снижаются маневренные и огневые возможности банд, их способность оперативно реагировать на действия военных и перехватывать инициативу.

В-четвертых, резко осложнилось финансовое положение террористов, что затруднило вербовку новых участников бандформирований и приобретение оружия. Здесь сказались и экономические причины — в частности, падение цен на нефть, соответственно, сокращение доходов от черного рынка нефти и нефтепродуктов, а также потери месторождений, центров переработки и транспорта в результате ударов с воздуха.

Этот кумулятивный эффект повысил темпы продвижения сирийской армии. Освобождаются важные пункты, такие как Сальма, господствующие высоты, позволявшие террористам контролировать дороги.

— Каковы ближайшие задачи сирийской армии?

— В обозримом будущем — выход на турецкую границу. Следующий, наверное, район — Алеппо, в прошлом экономическая столица Сирии. Здесь необходимо расширить контролируемую территорию и соединиться с курдами. И затем — выход к границе в районе Евфрата, что позволит полностью отрезать боевиков от Турции.

Турки будут очень недовольны, но выход к границе крайне важен для Дамаска. Нужно перекрыть боевикам один из главных каналов поставок вооружения и контрабанды нефти.

Ситуация меняется в целом: недавно начальник Генштаба Валерий Герасимов в своем интервью сообщил, что из 15-ти оперативных направлений в Сирии на 10-ти уже ведутся наступательные действия, еще на трех завершается подготовка к наступлению и на двух сирийцы обороняются. Одно из этих двух направлений — блокированный террористами с весны 2015 года город Дейр эз-Зор на реке Евфрат и его окрестности.

Очевидно, что наступление продолжится. Интенсивность ударов вырастет — недавно она на некоторое время частично снижалась из-за погодных условий, но в общем воздушно-космические силы сохранят активность.

 

Боеспособность сирийской армии повысится. Я уже сказал про восстановление инфраструктуры ТОиР. Одна из самых важных мер в этом аспекте — восстановление танкоремонтного завода в Хомсе.

— Насколько это существенно? Поясните для неспециалистов.

— Крайне существенно. Можно привести исторический пример. Осенью 1941 года провал наступления вермахта на Москву был в очень большой степени обусловлен тем, что немецкие танковые дивизии потеряли больше половины машин, в том числе много танков выбыло просто из-за выработки ресурса, а оперативно восстановить их немцы не могли в виду отсутствия соответствующей инфраструктуры.

Возможность ремонтировать технику на месте позволит сирийцам гораздо быстрее восполнять потери, учитывая что больше всего машин выбывает именно из-за выработки ресурса двигателя и ходовой части, а не из-за боевых повреждений.

— Что нового увидим на поле боя? Какие виды оружия и техники?

— Валерий Герасимов отметил, что Генштаб внимательно следит за результатами применения оружия и боеприпасов в Сирии. В ближайшие месяцы, думаю, мы увидим в деле некоторые ранее не использовавшиеся типы управляемого вооружения. Возможно появление на поле боя новой техники ракетных войск и артиллерии сухопутных войск, а также нового оружия пехоты, включая тяжелое.

***

Новые фигуры?

Изменение баланса сил в сирийском конфликте может повлечь за собой перемену в подходах ведущих игроков этой партии. Некоторые шаги такого рода уже заметны. В частности, США направили в регион сухопутный контингент на основе 101-й десантно-штурмовой дивизии — 1800 человек из штаба дивизии и подразделений второй бригадной боевой группы.

Как сообщил министр обороны США Эштон Картер, задача американских войск — освобождение Мосула и Ракки, основных опорных пунктов ИГИЛ* в Ираке и Сирии соответственно.

Вероятнее всего, цель этой экспедиции — не столько нанесение поражения ИГИЛ собственными силами, сколько оперативная поддержка союзных формирований курдов, борющихся с ИГИЛ, и укрепление позиций в преддверии определения дальнейшей судьбы Сирии.

Учитывая резко негативное отношение США к действующему правительству этой страны во главе с Башаром Асадом, не исключено, что Вашингтон попытается также помочь тем или иным оппозиционным формированиям на востоке Сирии, чтобы усилить свое влияние в стране и улучшить позиции на переговорах.

Эти действия очень похожи на тактику России, однако стратегически две страны движутся каждая в своем направлении. Предстоит активная борьба за влияние в курдских районах Сирии: для России курды, относительно лояльные Дамаску, выполняют еще и роль козыря в отношениях с Турцией, а для США — сила, на которую в перспективе можно опереться, используя в том числе и имеющиеся у части курдов антиасадовские настроения.

Поддержку «демократической оппозиции» Вашингтон, судя по всему, с себя окончательно сложил: значительная часть договороспособных командиров оппозиции предпочла сотрудничество с Дамаском и Москвой, регулярно обеспечивая целеуказание российским бомбардировщикам, а остальные слишком трудно отличимы от радикальных исламистов.

В итоге на сегодняшний день позиции Москвы во внутрисирийской партии выглядят предпочтительнее: сохраняя отношения и с Дамаском, и с курдами, и с оппозицией, и с Ираном, отстаивающим в этом конфликте свои интересы, Россия располагает большими возможностями для переговоров, чем США, исходно закрывшие для себя достаточно широкую часть местного политического диапазона.

В ближайшие месяцы наибольшее внимание будет приковано к событиям, во-первых, на севере Сирии — где Дамаску еще понадобится «дожимать» как протурецкие группировки, активно поддерживаемые Анкарой, так и радикалов ИГИЛ и «Ан-Нусры»*, а во-вторых — в центре и на востоке страны, в направлении от Пальмиры до Хомса, где магистральную трассу и окрестности контролируют боевики ИГИЛ.

У исламистов уже нет сил повторять масштабные атаки против сирийских баз и опорных пунктов близ Пальмиры, в которых иногда участвовали одновременно многие десятки машин со взрывчаткой, управляемых смертниками, обеспечивая боевикам прорыв укрепленных позиций армии и отрядов ополчения.

На юге страны сирийской армии тоже надо перекрывать границу — с Иорданией, через которую получают снаряжение и рекрутов как отряды «умеренной» оппозиции, так и формирования ИГИЛ. Не исключено, что эта задача будет сочтена более приоритетной по сравнению с продвижением на восток — во всяком случае активные боевые действия в Дераа позволяют говорить о сосредоточении там серьезных сил.

Террористы могут попытаться улучшить свое положение, захватив Дейр эз-Зор, что позволит в случае успеха получить новую порцию военных трофеев и высвободить немало бандформирований для действий в других местах.

Вероятность успеха террористов, однако, не слишком высока: как показала ситуация с авиабазой Квейрис близ Алеппо, сирийские военные способны выдерживать длительную осаду, а регулярная доставка оружия, боеприпасов и продуктов питания по воздуху, обеспечиваемая ВКС РФ, облегчает их положение.

Внешний фактор

Отдельно следует упомянуть еще два аспекта проблемы, внешних по отношению к Сирии, но способных прямо повлиять на исход конфликта. Прежде всего это роль Ирана, в настоящее время стремящегося к нормализации отношений с Западом на фоне недавнего снятия санкций и последовавшей разморозки зарубежных активов.

Вопрос о возможности изменения позиции Ирана в сирийском конфликте кажется скорее спекулятивным, но в условиях серьезных экономических проблем исламской республики у Запада появляется дополнительный рычаг воздействия на Тегеран, причем не только по сирийской проблеме, но и, например, по йеменской. Насколько этот рычаг эффективен, покажет время.

Экономические проблемы могут серьезно подействовать и на внешних спонсоров многих радикальных исламистских группировок в Сирии — в первую очередь на Саудовскую Аравию и Катар. Падение цен на нефть сокращает объем свободных средств ближневосточных монархий, а поле для финансового маневра у них еще уже, чем у России.

С учетом войны в Йемене, съедающей немалую часть ресурсов Саудовской Аравии и ряда ее союзников, а также растущего внутреннего недовольства, Эр-Рияд остро нуждается в том, чтобы хоть частично высвободить себе руки — иначе королевство, бюджет которого на 2016 год сверстан более чем с полуторным превышением расходов над доходами (224 миллиарда долларов против 137), столкнется с очень серьезными проблемами.

В целом, как уже было сказано, «это надолго». Но предстоящие переговоры России и США, судя по всему, окажут не меньшее влияние на исход конфликта, чем собственно боевые действия. Хотя победитель на поле брани всегда имеет за столом переговоров куда больше козырей.

---

* запрещенные в РФ террористические группировки